Достижение россии в пропаганде не является интеллектуальным продуктом, поэтому украинским интеллектуалам бороться против нее практически невозможно, так считал Евгений Сверстюк, (1927–2014) литературный критик, эссеист, философ, политзаключенный советского режима, приговоренный к 7 годам и 5 лет. лет ссылки, пишет SEEDS.
«Русская пропаганда – это не работа интеллекта, а самый дешевый способ обманывать людей. Если говорить о работе интеллекта — это способность просчитывать шаги вперед и понимать, что ложь имеет короткие ноги и не может быть фундаментом. А в российской пропаганде вообще нет ориентации на фундамент правды, поэтому для украинских интеллектуалов это решение задачи без элементарных данных, а только предположения», – отмечал он.
По мнению Евгения Сверстюка, каждый украинец должен объявить военное положение в своей душе и мобилизоваться на своем фронте:
«Если нация, которая защищает свой край, мобилизована духовно, то такую нацию невозможно победить. Один в поле воин — первый лозунг каждого человека, каждый должен быть воином и воевать там, где может быть успешным и не переводить свою работу на других».
8 мая в Украине День памяти, а в России 9 мая день победы в «Великой Отечественной войне».
“Мы живем в очень подлое время, когда наказано преступление с участием величайших преступников: нацизм наказан большевизмом. Это очень скользкий исторический момент. Некоторых героев большевистской империи зла после ее падения можно было уже по послужному списку заключать в тюрьму с четкой моральной оценкой и с юридическим анализом их деятельности», – отмечал Евгений Сверстюк.
За что погибали десятки миллионов? Что получили ценой крови? Как жить дальше? Евгений Сверстюк еще в 2004 году ответил на эти вопросы однозначно – погибали при Сталине. На второй вопрос был ответ: отстояли свободную, счастливую и богатую жизнь – колхозный строй, государственный строй, диктатуру партии и вождя.
Осторожные люди, даже отважные фронтовики таких вопросов, о которых мечтали на фронте, теперь даже не задавали. А главный вопрос – как жить дальше? – считалось провокационным. Что значит, как жить дальше? Дальше жить счастливо и богато, как до войны. Никаких послаблений, не жалеть себя для закрепления сталинских побед в Польше, Чехословакии, Болгарии, Германии, Югославии, Венгрии.
Не жалеть людей и расширять ГУЛАГ и все из молодых и трудоспособных, на лагерную пыль перемалывать. Не жалеть труда и готовиться к новой войне, как в песне Окуджавы: “А по полям жиреет воронье, а по пятам война грохочет вслед”. И кормить людей ненавистью к тем, кто был осужден и казнен в Нюрнберге, кормить ненавистью к союзникам в войне, кормить ненавистью к повстанцам в освобожденных странах.
И не жалеть ни людей, ни средств на подавление сопротивления и расширение сфер влияния в Европе, Азии и во всем мире. И не жалеть жизнь депортированных народов, и не жалеть людей, которых в товарных вагонах целыми семьями выбрасывали в снег Сибири. А главное – культивировать послушных служителей и воспитывать беззаветно преданных.
Вот что означало поднимать тост “За победу! За Сталина! За большой русский народ – народ освободитель!” Вот что мы празднуем. Зачем оно нынешней власти, которая давно ходит с протянутой рукой на Запад, в ту же Германию. Испытано – это хороший наркотик для народа, начиненного советскими стереотипами. Победа в войне – это единственное, что наиболее запомнили справочники коммунизма.
Часто простые люди спрашивали: “Что они там в Кремле дураки, слепые, не видят, как мучается народ?” Смелее говорили: “Какая беда, что вместе с Гитлером не погиб Сталин, ведь он уже сказал все, что мог”. Пришлось пережидать вождя еще 8 лет и ждать оттепели.
Прагматические реформы Берии вводились сразу после народного траура. Они свидетельствуют о том, что в Кремле было ясно: авантюризм Сталина потерпел крушение, пора остановиться, остановить ложь о войне, о вожде, остановить наступление на народы и человека.
Берия первым решил покончить с глупой игрой в построении коммунизма и начать жить как следует материалистам. Пуганые сталинские слуги боялись его, но нам сейчас интересно прикинуть, что было бы, если бы этот маскарад силой КГБ был остановлен еще в 1953 году?
Ясно, что послушные сталинисты молчали бы. Но не ясно, как профессиональные каратели возглавили бы либеральные реформы, как госиморда учит любить свободу в тюрьме, и пошла бы украинизация под руководством КГБ быстрее, чем под руководством Л.Кучмы, или ветеранам войны позволено было бы рассказать всю правду и о заградотрядах, и о СМЕРШе, и о том, как в последние дни войны в Будапеште и в Берлине угроблено полмиллиона (!) ребят, уже выигравших войну.
Конечно, никто бы этого не позволил. Но под руководством КГБ можно было вести народ, куда хочешь единогласно. И украинизация пошла бы лучше, чем при Кучме, и помощь Запада приняли бы, но для порядка и дисциплины надо бы расстреливать по несколько сотен во всех эшелонах власти, и единодушная поддержка демократизации была бы обеспечена», – говорил Евгений Сверстюк.
В статье «на щемній ноті «побєди» Евгений Сверстюк отмечал:
«Кремлевские мыслители и донецкие регионалы в 2010 сошлись на щемной ноте – День победы. Выходит, так их объединяет. Как-то в сталинские времена не очень пышно праздновали. В глазах людей еще стояли похороны. По улицам ездили инвалиды на колясках с железными колесами. Народ ходил в нищем лохмотьях, а то и в немецких кителях. Даже не очень скрывали недовольство тем, что на фронте обещали счастливую жизнь “после победы”, а тут – вернулись в старое рабство, под наблюдением КГБ, в старую нищету.
Был анекдот. Мужик стоит на базаре, продает курицу и стонет: “Ой жмут, ой жмут…”
Подъезжает чужой мужчина с сердитым видом:
– Кто тебя жмет, чем ты недоволен?
– Да сапоги жмут…
– Что ты мне врешь – ты же босой!
– Вот потому и босиком, что жмут.
В Украине выслеживали участников национального сопротивления, а босых мужиков не было смысла ловить. Советы снова принесли “первую заповедь”: “хлеб – государству”. А голодные люди с востока Украины, из России, из Молдовы пришли попрошайничать на Западную Украину и откровенно проклинали колхозы. Уровень страха в народе во время войны снизился, а немецкая оккупация для крестьян была легче сталинской.
“Вторые советы” пришли уже в погонах и в “освобождения” не играли. Российский шовинизм говорил нагло и не унимался. Военные способы насилия переносились на все формы публичной жизни. Сотни тысяч человек были вывезены в Сибирь. Концлагеря после войны расширились и разрослись в огромном Архипелаге Гулаг. И туда попали также участники Отечественной войны, заподозренные в инакомыслии, а то и обвиненные в том, что спасли себе жизнь, вместо того, чтобы погибнуть за партию, за Сталина.
Освободителей не уважали еще и потому, что все видели, как позорно они покидали свои танки и убегали под давлением немцев. Банкротов не уважают. А победу над Гитлером все считали общей: весь мир воевал против него. И каждый видел своими глазами американскую помощь: и обувь, и одежду, и консервы, и студебекеры (военные автомобили)…
24 июля 1945 года Александр Довженко записывает в дневнике: «Я был вчера на параде Победы на красной площади. Перед большим мавзолеем стояло войско и народ. Мой любимый маршал Жуков прочел торжественную и грозную речь Победы. Когда вспомнил он о тех, что упали в боях в огромных неизвестных в истории количествах, я снял шапку с головы. Дождь. Оглянувшись, я увидел, что шапки больше никто не снял.
Не было ни паузы, ни траурного марша, ни минуты молчания… Тридцать, если не сорок миллионов жертв и героев, словно провалились в землю, или совсем не жили. О них вспомнили как о понятии… До самой смерти душа моя будет – с теми, кого разорила и обездолила война, с вдовами и сиротами, с калеками, арестантами и изгнанниками…”.
Во всем мире залечивали раны войны, а ССР разносили ложь о “Великой Отечественной войне” и хвалились пирровой победой. Война и победа удобна тем, что все свои преступления могут списать на потерпевшего поражение и заявить единство с народом. 9 мая 1945 года была победа Сталина и ВКПБ, но тяжелое поражение народу, которому за его кровь не дали даже ослабления жестокого режима. Ему осталось молчать, слушаться и величать вождя. Это было и моральное унижение, потому что во время германской оккупации портреты Ленина и Сталина валялись на свалках, а теперь их снова подняли…
При Хрущеве шум победы приглушили, вождя и генералиссимуса сами коммунисты сбросили с пьедестала. Затем людям начали выдавать паспорта и строить пятиэтажные “хрущевки”. Брежнев снова вернулся к парадам, а то всегда признак загнивающего режима. “Когда наконец это закончится?”, – возмущались люди.
Но гниль маскируется патриотизмом и спекулирует на народных слабостях, песенках типа: “Выпьем и снова нальем…”. В атмосфере нынешнего мира те рейды в прошлое уже выглядят, как глумление над народом, которому нечего пообещать и больше нечем утешить, как только прошлогодним окровавленным снегом.
Удивительно, как тяжело доходит до массы людей правда о поджигателях войны, совместно начатой Гитлером и Сталином в 1939 году. И как легко вскакивает блудный миф о “победе народа” в “Великой Отечественной”. Какая же она “Отечественная”, когда миллионы одних только россиян воевали на стороне Гитлера “против Отечества”…
В свободной Украине следует почтить умерших в войне и сказать людям всю правду о борьбе двух вождей за господство над миром. И о том, как они безжалостно использовали свой народ, набросив ему свои бредовые ненавистнические идеи.
А хуже всего то, что они отравили мир ненавистью и ложью, и ту кашу оставили расхлебывать нам… (как отмечает Александра Матвийчук, впервые этот текст был размещен в блогах на Телекритике по ссылке:
«Русские власти панически боятся украинского прецедента. Не столько абсолютной независимости и обособления, сколько резкого поворота на запад. Потому что это будет означать, что вскоре придет черед и России. Пример Украины особенно опасен, больше, чем грузин. Дело в том, что народы – украинский и русский – близки, с крепкими родственными связями, экономическими связями. И, как говорится, пример может быть заразным», – подчеркивал Евгений Сверстюк.
О достоинстве он говорил так:
“Достоинство – такое простое слово, а за ним стоит такое сложное мироздание. Отстаивать свое достоинство, сохранять достоинство, соблюсти достоинство, ответить с достоинством… Достоинство – добродетель самозащитная и тихая. На нее наступает нечестивая сила, которая может оскорблять достоинство, презирать достоинство, не считаться с достоинством…”
“Без достоинства нет личности. Без самоуважения нет общества. Без законов и принципов нет государства. Самая большая катастрофа для нации – иметь руководителей, торгующих ее неразменными богатствами – честью и славой. Стыд — то страшное понятие с библейских времен, то хуже поражения. Там, в частности, обещано стыдом покрыть головы тех, кто совершает зло и унижение”.
«Что ни говорите, а независимость страны предполагает граждан независимых и достойных. Достоинство подскажет, как действовать для возрождения доброго имени Украины. Коммунистическая система воспитала тип лукавого раба, функционирующего в условиях страха и контроля, но недействующего в условиях свободы по зову совести и сердца», – подчеркивал Евгений Сверстюк.
Головні новини Seeds та агроідеї для зростання вашого бізнесу в Telegram Facebook Instagram
Youtube та Підписуйтесь!